Новости
Фото: Getty Images
Иран делает противоречивые заявления, а разведка Израиля утверждает, что исламской республике оставалось «несколько недель» до получения ядерного оружия. Как на самом деле могли обстоять дела с боевым атомом у иранского режима? Может ли страна выйти из Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО)? Как на это отреагирует мировое сообщество? И чего стóят заявления Ирана о «мирном атоме»? The Insider задал эти вопросы физику-ядерщику и экспертам по разоружению и ядерной политике.
Целями операции Израиля «Народ как лев», начатой 13 июня, стали разрушение инфраструктуры, связанной с ядерной программой, и устранение военного и научного руководства, участвовавшего в ее развитии. В результате израильских атак были убиты не только военные, но и физики-ядерщики, а помимо уничтожения пусковых ракетных установок, известно о частичном разрушении подземного завода по обогащению урана в Натанзе.
При этом глава МИД Ирана Сейед Аббас Аракчи заявляет, что Иран не стремится к обладанию ядерным оружием и готов к договору, если он не ущемляет «законные ядерные права» страны. А его заместитель Казем Гарибабади угрожает выходом Ирана из Договора о нераспространении ядерного оружия.
Что Иран скрывал от МАГАТЭ
Физик-ядерщик на условиях анонимности в разговоре с The Insider напоминает о резолюции совета управляющих МАГАТЭ от 12 июня, которая признала, что Иран не соблюдает взятые на себя обязательства в сфере ядерных технологий. При этом Иран старался скрыть свои разработки, но для специалистов было очевидно, что работа идет в направлении создания ядерного оружия.
«МАГАТЭ говорила в предыдущих резолюциях о том, что не все ядерные объекты и материалы Ирана доступны для их инспекторов, анализа и изучения. Два уран-обогатительных предприятия в Натанзе и Фордо Иран не декларировал добровольно.
Мне кажется, что доказательства [разработок ядерного оружия] появилось, когда эксперты МАТАГЭ по пробам воздуха рядом с одним из уран-обогатительных предприятий увидели радиоактивные частицы на фильтрах. Такие утечки всё равно так или иначе будут. И по соотношению урана-235 и урана-238 стало понятно, что Иран обогащает уран до 60%. Есть условная граница в 20% обогащения — всё, что выше, можно уже использовать в военных целях. На единственную атомную станцию в Бушере, построенную “Росатомом”, ядерное топливо идет из России, и обогащение у этого топлива около 4–5%, а тут обнаружили 60%. И отговорка “мы будем обогащать уран для своей мирной ядерной программы” никем не принимается. Ну, обогащайте до 5%, зачем дальше-то? Объяснений нет. А раз объяснений нет, это значит, что страна занимается подготовкой к производству ядерного оружия.
Есть множество заявлений, в том числе от МАГАТЭ, о том, что продолжение работы на этих же мощностях в ближайшее время может дать возможность Ирану обладать высокообогащенным ураном, из которого легко сделать ядерное взрывное устройство, которое даже без всяких испытаний в 1945 году США применили против Японии. Эта бомба была настолько проста в изготовлении после получения высокообогащенного урана, что ее даже не стали испытывать на полигоне. Собственно, этого международное сообщество и опасается».
С выводами физика-ядерщика в разговоре с The Insider соглашается научный сотрудник Университета Куинс в Канаде Максим Старчак:
«Иран развивает гражданскую ядерную энергетику уже более 50 лет. Это дает ему компетенции по созданию ядерного оружия. Сейчас у Ирана нет ядерного оружия, но у него есть долгая история проведения секретных исследований в нарушение своих международных обязательств.
Впервые обеспокоенность ядерной программой Ирана обозначилась в начале 2000-х, когда в Иране наблюдатели обнаружили незадекларированные заводы по обогащению урана в Натанзе и Араке. В 2003 году, по оценкам США, Иран приостановил программу создания ядерного оружия. Однако заводы по производству газовых центрифуг для обогащения урана по-прежнему работали, а в 2009-м обнаружилось новое производство обогащенного урана в Фордо. К 2007 году разведка США обнаружила, что Иран способен производить оружейный уран, имеет технологии создания ядерных боеголовок и систем доставки. Фактически к этому времени Иран уже мог создать ядерное оружие.
С тех пор Иран балансировал между созданием ядерного оружия и дипломатией так, чтобы это не мешало ему наращивать технологическую базу в этой сфере и создавало имидж страны, которая соблюдает ДНЯО. В декабре 2024 года гендиректор МАГАТЭ Рафаэль Гросси сообщил, что Тегеран резко наращивает обогащение урана до 60%, что близко к порогу оружейного качества в 90%. Что собственно и стало катализатором израильского ответа».
Старчак отмечает, что, по разным оценкам, Ирану потребовалось бы от нескольких месяцев до года для создания ядерного оружия в случае политического решения и отсутствия внешнего противодействия.
Выйдет ли Иран из ДНЯО и к чему это приведет
Что касается выхода из Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), то эксперты сходятся в том, что Иран может из него выйти, а ответ международного сообщества на это будет слабым.
Научный сотрудник Института ООН по изучению проблем разоружения Павел Подвиг в разговоре с The Insider отмечает, что формально Иран может выйти из ДНЯО — договор предусматривает такую возможность, — и вопрос в том, решится ли исламская республика на такой шаг.
«Понятно, что никто, в том числе Россия, Китай и страны неядерные, такой шаг не одобрят. Но выразится ли это неодобрение в конкретных действиях, никто не знает. Учитывая обстоятельства выхода — имеются в виду атаки Израиля — может случиться так, что на словах все будут осуждать, а на практике — не очень. Под “законным ядерным правом“ [в заявлениях Ирана], скорее всего, понимается то обстоятельство, что ДНЯО обещает всем участникам доступ к ядерным технологиям с тем, конечно, условием, что они используются в мирных целях и под контролем МАГАТЭ. То есть не должно идти речи о полном запрете обладать технологией и производствами по обогащению урана. Такая позиция — о недопустимости запрета на технологии — найдет поддержку многих неядерных стран, и противопоставить ей что-то сложно».
Физик-ядерщик напоминает, что к ДНЯО не присоединились Индия и Пакистан, которые обладают ядерным оружием, а также Израиль, который скрывает его наличие, а Северная Корея была частью этого договора, но вышла, дав понять международному сообществу, что будет создавать ядерное оружие:
«Заметьте, ни Индию, ни Пакистан, ни Северную Корею за это не наказывали. Как мне кажется, они поступили гадко, сделав выбор в пользу ядерного оружия, но по крайней мере они работают честно, и у экспертов МАГАТЭ нет вопросов».
Максим Старчак говорит, что выход Ирана из ДНЯО, очевидно, будет рассмотрен как заявление о принятии политического решения о создании ядерного оружия и негативно повлияет на режим нераспространения ядерного оружия в мире.
«Такой шаг может усилить внешнюю политику Тегерана, что может повлиять на другие ближневосточные государства. Это, в свою очередь, может побудить другие государства региона к разработке ядерного оружия. В целом это крайне негативно скажется на режиме нераспространения ядерного оружия. Может показаться, что мировое сообщество не способно предупредить распространение ядерного оружия. Некоторые государства могут подумать, что эффективный способ защититься от новых ядерных государств — самим стать обладателями ядерного оружия».
«МАГАТЭ свою функцию не выполняет, а бомбардировки позволяют как-то решить эту проблему»
Рассуждая о распространении ядерного оружия и попытках его пресечь, физик-ядерщик приходит к неутешительному выводу — мировое сообщество пока не нашло оптимального способа решить эту проблему.
«Для любой страны мира стало бы безопаснее, если бы меньшее число государств обладало ядерным оружием. В свое время тот же Израиль разбомбил реактор, который режим Асада в Сирии зачем-то построил в пустыне, прятали его тоже. Это не уран-обогатительное предприятие, но на реакторе может нарабатываться плутоний, который тоже может иметь военное значение. Представьте, что Израиль бы тогда не выдернул бы у Башара Асада возможность создания ядерного оружия и сейчас новый исламистский режим обладал бы ядерным оружием. Мир стал бы более опасен или менее?
У Саддама Хусейна в свое время тоже была ядерная программа. Химическая программа оказалась фейком, а ядерная была вполне реальная. Она тоже была отброшена назад и в итоге закончена бомбардировками Израиля.
Я вижу, что МАГАТЭ свою функцию не выполняет, а бомбардировки вполне позволяют как-то решать эту проблему. Не хочу одобрять насилие, но мне кажется, в интересах России и всего человечества — снижать число обладателей ядерного оружия. Как с этим бороться? Какой путь правильный — выражать глубокую озабоченность, как это делает МАГАТЭ? Проводить переговоры, как администрация Трампа? Или насильственно решить этот вопрос? Я не могу сказать, какой из путей правильный, но какой из них эффективный, мы видим. Ядерная программа Ирана отброшена на несколько лет назад, и ядерная угроза со стороны Ирана на несколько лет отсутствует».